Я уже много кому рассказывала эту историю. Все началось с фразы моего терапевта: «Хорошая мать отличается от плохой вовсе не тем, что во всем удовлетворяет ребёнка. Она чувствует грусть, боль или вину в ответ на переживания ребёнка. Она чувствует там, где плохая остаётся равнодушной»... Можно сказать, что это было моей материнской и терапевтической инициацией. Ну, во-первых, потому что оставаться переживающей рядом со своим ребёнком, когда косячишь и фрустируешь , куда более реалистично, чем бесконечно пытаться все сделать ему правильно. Мы не все можем дать своим детям, но мы можем их утешить. Мы можем их случайно задеть или обидеть, но можем сказать: «мне очень жаль, я не хотела». Мы можем сделать что-то не то, но сказать, что приложили все усилия и нам тоже не все равно... А во-вторых, это позволило мне взять то же самое в терапию, раскрыв, собственно, всю суть процессов, которые происходят между терапевтом и клиентом. Терапевт - это не хорошая мать, которая пытается действительно все дать и буквально удовлетворить фрустированные потребности клиента. Именно поэтому странны отыгрывания терапевта в реальных действиях. Например, «клиент так хочет, чтобы его обняли, и поэтому мы обнимаемся»... Поле взаимодействия между нами - символическое. И я что-то чувствую к клиенту в его фрустрации, и мы проделываем психическую работу, в которой его переживания находят отражения в чужой психике. Это даёт ему возможность в дальнейшем выдерживать свои переживания, потому что кто-то уже их видел и откликнулся. Это заполняет гештальт: вместо пустоты и холода приходит целостное переживание... Сегодня клиентка так чутко и прекрасно назвала этот процесс. - Если бы мама сказала о своих переживаниях, когда мне было так плохо... Я поняла бы, что ей не все равно. Это делает ее человеком... И меня делает человеком... Субъект появляется через отношение другого в том месте, где раньше была пустота.